— Ноль.
Хлопок, снайпер произносит про себя "один", перемещает прицел влево и делает еще один выстрел. Второго отбрасывает от установки.
— Минус два…
Перекрестье на изящной, древней решетке, из-за которой торчит пулеметный ствол, там, на минарете — пулемет, с ним можно контролировать всю жилую зону и окраины, можно врезать и по ним, если они не обкурились и вовремя сориентируются. Плохо что не видно самого расчета… снайпер начинает стрелять, всаживая в решетку пуля за пулей и видя, как выламываются куски из стены, из решетки. Пулеметный ствол остается неподвижным.
— Диско на крыше — Танго-Юниформ…
Один из гранатометчиков, видимо поняв, что что-то неладно, пытается перебежать — и бесшумная очередь настигает его, он спотыкается и падает навзничь.
— Минус один…
Машина начинает движение, парень за Диско насторожен и сосредоточен, он понимает, что что-то не так — но он не стреляет, он пока целится. Машина продвигается по единственной улице поселка, чтобы обстрелять подошедших по дороге американцев, по-видимому, они недоумевают, почему передовой дозор не сообщил о кяффирах, они так ничего и не поняли. Бесшумная очередь, пущенная с точно рассчитанным упреждением, отбрасывает его от пулемета, следующая бьет точно по лобовому стеклу, машина катится еще какое-то время, потом останавливается.
И эти — танго-юниформ.
Зашевелились, ублюдки…
На улицу выкатывается какой-то бронетранспортер, странный, больше похожий на машину, обшитую броневыми листами и с пулеметом. Он катится, не приближаясь к танковой колонне, а удаляясь от нее, пытаясь сбежать — но первому лейтенанту Теллу это отлично видно, даже через бронестекло защиты ганнера. Он высчитывает упреждение, нажимает на спуск — и наблюдает за тем, как трассеры летят к обреченной машине. И накрывают ее — сверху, они попадают в нее сверху. Машина останавливается — сразу.
— Иеху!
— Вот придурок…
Тишина сменяется выстрелом, за ним еще один и еще. В деревне начинают стрелять, пока неуверенно, не видя цели. Деревня просыпается.
— Не важно. Он отвлечет их от нас. Работаем.
Гранатометчик прячется за дувалом — и при попытке высунуться для выстрела пуля отрывает ему руку вместе с гранатометом.
Еще один — выскакивает в проем между домами — и падает от неслышной, но смертоносной очереди. Все это больше похоже на компьютерную игру — они расстреливают врагов, а они даже не знают, что происходит.
Рокот и перестук гусениц до разведчиков доходит не сразу. Но доходит. От деревни ведут две дороги, одна из них в горы, другая — к нужному им перевалу — и свет фар в сочетании с глухим ревом дизелей говорят о том, что начались настоящие неприятности.
— Громила — один, это Койот. Наблюдаем бронетехнику противника, пока видим две единицы. Это Т-72, повторяю — Т72. Т72 идут сюда, до них примерно два клика.
— Вас понял, Т72 в двух кликах от нас.
Первый лейтенант моментально ныряет вниз, люк за собой не закрывает. Кажется, настало время для настоящей работы.
— Вперед! Башню на девяносто, заряжающий — САБОТ. У нас два Т-72, огонь с ходу по головному.
— САБОТ в стволе, сэр.
— Сэр, мы сблизимся с деревней, нас могут достать из РПГ.
— Ни хрена они не могут. Пришло время настоящей работы…
— Есть прицеливание!
— Стоп! Огонь!
Это был риск, но риск рассчитанный. Если танк остановится — он станет мишенью, но и сам сможет стрелять намного точнее, а цель сможет захватить намного быстрее. Что же касается Т-72 — взрыв и вспышка должны ослепить его и так никуда не годные приборы ночного видения.
Выстрел! Танк качнулся, загудел насос продува ствола.
— САБОТ! Заряжание!
— Попадание! Есть попадание!
— Контроль! Контроль!
Не раз и не два было так, что увлекшийся экипаж, решив, что вражеский танк подбит, от него же и получал плюху калибра сто двадцать пять в подарок. Что ни говори — русский Т72 сделан крепко, даже в экспортной, изначально ослабленной версии. Даже САБОТ с урановым сердечником может не убить его с первого раза, тем более, если стреляешь не в борт, а в лоб.
— САБОТ в стволе, сэр!
— Прицеливание!
В паре километров отсюда — наблюдать удобно, потому что подбитый Т72 расположен выше, чем охотящийся на него М1 — ситуация наконец проясняется. Подбитый иранский танк взрывается, вспышка — и вверх тяжело летит башня с длинным стволом.
— Первый уничтожен! Я видел взрыв!
— Где второй! Где второй?!
Только бы не начал отходить. Если он начнет отходить, да еще он будет знать о наличии рядом американской танковой колонны… и сообщит о ее присутствии по связи дальше… одному Богу известно, что может случиться. Они сунули палку в осиное гнездо — и осы могут чертовски больно ужалить.
— Второго нет.
Черт…
— Громила — один, запрос, всем кто наблюдает танки. Мы не видим второй танк, повторяю — у нас нет визуального контакта с целью, прием.
— Громила один, это Койот. Наблюдаем второй танк, он пытается отойти, движется задним ходом, прием.
— Койот, этого нельзя допустить, повторяю — этого нельзя допустить, прием.
— Громила один, вас понял, атакую.
В небо взлетает яркая, ослепительно белая звездочка, она летит по очень крутой траектории — а потом вспыхивает еще ярче — и устремляется вниз. Гремит взрыв.
— Наблюдаю вспышку, повторяю — наблюдаю вспышку.
— Громила- один, танк противника подбит, повторяю, танк противника подбит. Наблюдаю танго, повторяю — один танго из экипажа пытается спастись. Уничтожить?
— Койот — один, отрицательно. Пусть сваливает.
— Громила — один вас понял…
— Громила один, это Огайо. Визуально наблюдаю разрыв минометной мины в опасной близости, повторяю — разрыв минометной мины в опасной близости. Давайте убираться отсюда, пока какое-нибудь дерьмо не рухнуло нам на голову.
— Огайо, вас понял, мы уже идем. Бредли — три, продвинься вперед и прикрой маневр. Свободный огонь, повторяю, свободный огонь.
— Громила один, вас понял, выдвигаюсь…
Клинообразная, с тонким стволом скорострельной пушки и решетками противогранатной защиты, БМП "Бредли" выдвинулась вперед, чтобы прикрыть колонну от возможных угроз со стороны селения. Танк начал движение…
— Ничего нельзя поручить этим ублюдкам в танке. Черт, даже с танками должны бороться мы.
— И не говори. Когда брали Багдад, эти ублюдки вошли в город последними, когда мы разобрались со всеми танкоопасными целями.
— Куда дальше…
Командир попытался найти общий язык с небольшим, похожим на IPad, только большим по размерам компьютером, потом плюнул, достал карту.
— Здесь прохода нет. И мне очень не нравится вот это место, тут не может не быть тропы.
— Мы по ней не пройдем. Ты что, предлагаешь бросить технику?
— Я и не предлагаю. Надо запустить птицу. Посмотреть, что там делается.
В этот момент, еще одна мина рванула совсем рядом, так что одного из койотов даже сшибло с ног.
— Черт. Вот ублюдки!
— Ты цел?
— Да… кажется.
— Мы здесь слишком долго стоим. Надо убираться отсюда…
— Идем вот этой дорогой. Потом сворачиваем.
— Основной?!
— Другого выхода нет. Двигаемся, джентльмены!
Еще одна мина плюхнулась неподалеку…
Пока боевая машина пехоты, выдвинувшись вперед, перекрыла дорогу, колонна сворачивала направо, на дорогу, которую освещал горящий Т-72. Койоты, более разворотистые унеслись вперед, танк же тяжело ворочался, выбирая дорогу. Абрамс и при рождении то был немаленьким, а сейчас, с бронированием для городских боев, не каждая поверхность могла его выдержать.
Все произошло внезапно и быстро. Где-то в центре населенного пункта вспыхнул огонек, он метнулся к бронированной БМП, перекрывавшей ему дорогу, вспышка, гром и дым и никто не успел ничего предпринять.
— Атака!
— Вот черт… Атака по левому флангу. Ракетчик, ракетчик!
— Огонь!
Наперебой затекали сразу несколько крупнокалиберных, перекрывая их голос, загремели скорострельные пушки. Забухали разрывы гранат.
— Где он?
— Огайо, кто визуально наблюдает цель, прошу ответить!
— Сэр, он где-то там! Эта крыса там! Мать его!
Спасательная команда добралась до БМП достаточно быстро — но спасать там было уже некого. Китайская тандемная боеголовка, может быть, и не справилась бы с броней Абрамса, тем более в версии для городских боев — но Бредли, даже с противогранатными решетками был ей не помехой…
— Огайо, всем — прекратить огонь! Вести огонь только по ясно видимой цели!
— Сволочь…
— Сэр, у группы Огайо проблемы…
Бригадный генерал Лату, командовавший всеми соединениями в секторе смотрел на экране что-то наподобие кино — дымящаяся БМП, суетящиеся вокруг нее люди, яркие просверки пушечных трасс, вспухающие разрывы гранат в селе. Вот только это было не кино.
